Читайте также:
Власть Киева «засекречивает» градостроительную документацию
Проблема заключается даже не в том, что при массовом строительстве и дефиците жилья вопросы архитектуры отходят на второй план. Проблема в другом – ни в обществе, ни у архитекторов нет единого понимания того, что должен представлять собой Петербург XXI века. Дискуссии выливаются в неприятие новых зданий, современной западной архитектуры, которой в нашем городе, мол, не место. В результате появляются типовые, спальные районы – гигантские муравейники, все на одно лицо, в которых легко потеряться.Куда копать
Впрочем, эта беда характерна не только для Петербурга. Главный архитектор Нижегородской области Сергей Попов считает, что в России сложилась уникальная ситуация: у нас отсутствует согласованная с обществом градостроительная доктрина. «Мы до сих пор не решили, какие города надо строить: маленькие, большие, низкие, высокие, с заводами или без них. У нас есть Градостроительный кодекс, без которого нельзя обойтись для функционирования экономики в рыночных условиях. Однако он служит лишь инструментом регулирования взаимоотношений чиновников, строителей и инвесторов. То есть лопата у нас есть, а куда надо копать, в глобальном смысле, мы не определились», – резюмирует он.
В попытках найти это «куда» строительная отрасль развивается уже несколько лет, штампуя квадратные метры, в которых будет неуютно жить уже в недалеком будущем. По крайней мере, так считает американский архитектор и урбанист, основатель студии DPZ Андре Дуани. По его мнению, жилье, которое сейчас строится в периферийных районах Петербурга, – это абсолютно ужасные многоэтажки. «Когда эти здания состарятся, их судьба будет очень незавидной. Они представляют собой социально-экономические монокультуры, и многие страны отказались от такой застройки. За последние 15 лет в США снесли 300 тысяч объектов такого типа. Во Франции и Англии тоже сносят такие дома, только Россия и Китай строят их», – уверяет архитектор.
Впрочем, российские строители полагают, что делают все возможное, чтобы создавать неповторимые объекты, имеющие свое лицо, свою изюминку. Покупатель становится требовательнее, и для него недостаточно просто построить дом – необходимо создать полноценную среду обитания. Никто не хочет гулять среди однообразных серых «коробок», говорят строители. «Поэтому, на наш взгляд, задача девелоперов крупных многоэтажных проектов очень непроста, ведь построить комплекс, где бы гармонично сочетались двадцатиэтажные дома, необходимые паркинги и зоны отдыха для жителей, достаточно сложно», – объясняет генеральный директор Setl City Илья Еременко.
Vildtbanegarden Ishoi, Дания
Каждая компания руководствуется собственными внутренними требованиями и текущей ситуацией на рынке при выборе архитектурного решения. «Помимо этого множество факторов оказывают влияние на его выбор: место строительства, требования норм и правил, технология строительства, принятая в данной компании, собственный фирменный стиль и многое другое», – отмечает директор по развитию NCC Жилищное строительство (Россия) Александр Свинолобов. «В Петербурге документов, регламентирующих архитектурный облик именно спальных районов, в принципе не существует. Есть только высотный регламент, который определяет этажность здания. Поэтому внешний облик здания действительно зависит исключительно от принципов застройщика, воспитанности и уважения к людям, которые будут жить в доме, который он построил», – добавляет первый вице-президент ГК «Балтрос» Олег Еремин. Так, при создании «Славянки» упор делался не на архитектуру как таковую, а на окружающую среду. «Одним из принципов стал отказ от высотной застройки: на деревья надо смотреть снизу вверх, а не сверху вниз», – поясняет Олег Еремин. Насколько это получилось удачно – покажет время.
Архитекторы настроены более критично. «Думаю, некоторые дома, которые сейчас появляются и могут быть приняты достаточно благожелательно, через время будут отторгаться жителями», – считает архитектор Никита Явейн.
А по словам Михаила Мамошина, вне центра Петербурга происходит «процесс освоения денег, продажи земли и жилья». Ничего общего с архитектурой это не имеет. В результате города получают примитивное жилье, ничего технологически нового в этой сфере не создается. В отличие от, например, Франции, где в красивых домах архитектора Рикардо Бофилла живут небогатые люди.
Другое будущее
Некоторые практикующие архитекторы говорят, что мы только начинаем понимать, каким должно быть современное жилье. И это касается не только архитектурного облика, создание которого зависит от вкусов того или иного застройщика, то есть от субъективного подхода. В новом веке должно измениться само понимание, что есть жилье – оно должно стать таким же товаром, как автомобили, телефоны, одежда, которые используются краткосрочно и часто меняются. «Смена места жительства будет происходить проще и чаще в соответствии с изменениями социального статуса, места работы и личных предпочтений. Вероятно, от покупки жилья мы придем к его аренде. На Западе это уже давно практикуется», – считает руководящий партнер бюро «SPEECH Чобан&Кузнецов» Сергей Кузнецов. По его мнению, должен существенно расшириться диапазон предлагаемого жилья. Вместо привычного для нас деления на многоквартирное многоэтажное жилье, таунхаусы и односемейные дома, появится множество промежуточных разновидностей, которые будут адаптированы под конкретные требования потребителей.
Вместо архитектуры, как мы ее сейчас понимаем, на первый план выйдет дизайн, и работа над массовым жильем сведется к созданию нового рисунка, мотива фасадов, сочетаний материалов и т. п. – всего того, что позволит дешево и просто сделать привлекательные и комфортные дома, интересные и разнообразные. Нечто вроде того, что сделала ИКЕА на рынке мебельного дизайна, только в сфере жилой архитектуры.
www.zagorodna.com
Комментарии